Министерство Мира заработало у нас в 90-е. Хотя копать в том направлении начали уже в 67, сразу после войны, которая оказалась слишком победоносной, и возникла опасность, что больше на нас никто не захочет нападать. Министерство это работало немного не так, как у Орвела, ну так что ж? Главное не форма, а результат. А результат был. И есть.
Народ протестовал. На народ было положено с прибором, и ничего бедный народ сделать не смог. Единственный, кто добился реальных результатов — это Игаль Амир, и наш благодарный народ четверть века бледнел от испуга при одном звуке его имени. В последнее время бледнеть перестал, но и что-либо сделать для его освобождения не торопится. Не говоря уже о благодарности и признании заслуг.

Ободренные собственным успехом и слабостью противодействия, «силы черные» взялись за устройство второго столь необходимого компонента орвеловского мира — министерства Любви. И у нас стали сажать и пытать. Тех, кто недостаточно стремится к миру. Сейчас министерство работает вовсю, отмеряя нам столько Любви, сколько нужно, для полного нашего счастья. Второго Игаля Амира не нашлось. Кстати, это министерство не только пытает и калечит, но и очень широко использует более мягкие методы. Арон Барак и Ко. поработали на славу.
Верное стадо исправно проводит пятиминутки ненависти. К ним порой присоединяются и те, кто искренне мнит себя верным и преданным противником. Большой Брат тихо ржет.

В последнее время у нас все шире разворачивает работу министерство Правды. Верно, криков «Ура, товарищи!» пока не слышно. Но так ли уж они необходимы? Стадо покорно хавает, и каждая отдельно взятая скотинка не станет брыкаться до самого момента забоя. Лишь увидев у шеи ножик шойхета скотинка приходит в волнение и призывает братьев и сестер к солидарности. Но братья и сестры считают ее нелепые телодвижения глупой суетой, дурацкой случайностью, которая с ними никак не может произойти. Или просто не замечают.
Всякий, кто пытается слишком громко мекать, будет объявлен траблмейкером с соответствующими оргвыводами. Я бы закончил свой опус на оптимистической ноте, написав: «Слава КПСС!», но кто у нас нынче КПСС — я не знаю.